Суровое место: курс экстремального выживания северного советского города
%206%20990.jpg "Старый Архангельск")
Какой была жизнь в Архангельске в довоенный период и во время Великой Отечественной войны? Как люди справлялись со сложным климатом, нехваткой продовольствия и плохими жилищными условиями? Об этом рассказывается в книге научного сотрудника Института советской и постсоветской истории ВШЭ Елизаветы Хатанзейской «Советский город в экстремальной повседневности: Архангельск в эпоху индустриализации и Второй мировой войны, 1929-1945 гг.».
В издательстве «Росспэн» в серии «История сталинизма» вышла книга научного сотрудника Института советской и постсоветской истории ВШЭ Елизаветы Хатанзейской «Советский город в экстремальной повседневности: Архангельск в эпоху индустриализации и Второй мировой войны, 1929-1945 гг.».
Елизавета Хатанзейская
На основе широкого круга документальных источников, в том числе впервые введенных в научный оборот архивных документов, дневников, воспоминаний горожан и интервью с архангелогородцами, автор создает картину повседневной жизни города. В ней типичные черты советской реальности накладывались на географические, климатические и экономические особенности Северного края, бытовые и культурно-исторические традиции его жителей.
Архангельск — город с богатой историей, первый международный морской торговый порт Российского государства. В годы советской власти он сохранил роль одного из ключевых центров внешней торговли (особенно важного в годы Великой Отечественной войны, когда архангельский порт принимал союзнические военные грузы по ленд-лизу) и одновременно превратился в крупнейший промышленный центр.
Повседневная жизнь коренных архангелогородцев и переселенцев из других регионов, оказавшихся в приполярном крае в предвоенное десятилетие, была насыщена драматичными ситуациями. Суровый климат дополняли тяжелейшие жилищные условия, а недостаток продовольствия и одежды, нередко принимавший острые формы, ставил многих горожан на грань голодной смерти. Наконец, массовые политические кампании оборачивались репрессиями против горожан и прибытием больших партий заключенных и спецпереселенцев в Архангельск и его окрестности. Тяжелейшие условия жизни порождали многочисленные практики выживания. С упразднением в 1929 году частного рынка товаров и услуг появился широкий спектр стратегий выживания, связанных с необходимостью «встраивать» собственную жизнь в механизм государства: получения нового социального статуса, демонстрации лояльности сталинскому режиму.
В системе тотального контроля над обществом и навязывания новой культуры крайне сложно было сохранить прежнюю культурную среду и социальную идентичность. Книга включает в себя рассказ о разнообразном спектре стратегий выживания: от успешных попыток приспособиться к новой жизни советского социума выходцев из разных социальных слоев до полного ее непринятия некоторыми представителями прежней элитарной культуры (бывшими дворянами, священнослужителями, интеллигенцией). Они пытались не только реконструировать, но и противопоставить свою социально-культурную и духовную общность новым жизненным условиям и обстоятельствам. Стратегии выживания предполагали сочетание официальных и неофициальных способов получения работы, жилья и продовольствия: демонстрацию лояльности, встраивание в иерархию получения социальных благ, поиск связей для получения дополнительных ресурсов и даже участие в полукриминальной деятельности. Впрочем, физическое выживание, внешнее «встраивание» в новый социум и создание новой биографии, не исключало внутренней эмиграции: уход в мир прежних социально-культурных связей или религию и, по возможности, реконструкция социальной среды, а также заработок способами, не предполагавшими непосредственного контакта с государством и его структурами, и т.д. Нередко люди, загнанные в тупик советской системой контроля, социальной дискриминации, террора, нищетой и голодом, заканчивали жизнь самоубийством.
Эпоха индустриализации
В годы индустриализации город стремительно рос: в 1930-1939 годах его население увеличилось в 3,3 раза — с 84 800 до 281 100 человек. В предвоенный период радикально изменилась структура экономики, занятости и состав населения.
В годы первых пятилеток с массовым применением принудительного труда спецпереселенцев и заключенных были построены семь крупных лесозаводов, восемь судоремонтных верфей, Соломбальский машиностроительный завод, обеспечивавший оборудованием лесную отрасль, предприятия химической промышленности, два целлюлозных комбината союзного значения; в Северодвинске (тогда — Молотовске) лагерем НКВД №402 был возведен крупнейший в стране судостроительный завод. Численность рабочих промышленных предприятий в 1929-1939 годах выросла в 2,8 раза — с 14 899 до 41 148 человек. В предвоенные годы в Архангельске число учеников школ увеличилось в 3,8 раза, до 43 700 человек, а студентов средних специальных и высших учебных заведений — в 8,6 раза, до 8262 человек.
Значительно расширилась также сеть здравоохранения: число больниц в предвоенные годы выросло с 5 до 16, открылось несколько поликлиник и профильных диспансеров для амбулаторного приема населения. Показателен и другой факт: по своей численности (17 612 человек) и доле в занятости (16,1%) сотрудники НКВД делили в 1939 году второе-третье место с рабочими транспорта, что отражает особое положение области в системе исполнения наказаний в те годы.
Советская повседневность на Севере
Социальное и экономическое развитие Архангельска не успевало за стремительным ростом населения города, наплывом спецпереселенцев. Жилищные условия горожан при ограниченном объеме строительства жилья серьезно ухудшились: средняя жилплощадь не увеличилась, тысячи людей жили в антисанитарных условиях во временных бараках и землянках. Автор проиллюстрировала обстановку в общежитии одного из заводов статьей из газеты «Правда Севера»: «Во всех комнатах зимой страшный холод, мерзнет вода, потолки не штукатурены, на них щели и дыры…Стекол в рамах нет, электрических лампочек нет; в обоих бараках нет уборных, и рабочие вынуждены бегать за 200 метров. Всю зиму дров не подвозили, и жильцы вынуждены таскать их сами, отсюда развито воровство и драки». В несколько лучшей ситуации оказались жители дореволюционных домов.
Сложная ситуация складывалась и со снабжением. В 1928 году в Архангельске ввели карточную систему. Несмотря на его роль центра лесоэкспорта и порта союзного значения, снабжение осуществлялось по 3-й категории — как «непромышленного» города. Из-за низкого статуса Архангельска поступление продуктов и товаров повседневного спроса запаздывало, создавая перебои в снабжении маслом, мясом, рыбой, овощами и хлебом. В 1940 году обком партии констатировал: «Снабжение горожан продуктами первой необходимости поставлено исключительно плохо».
Недостаток продуктов и товаров из-за официального упразднения частной торговли усугублялся недобросовестными действиями сотрудников торговли, стремившихся обеспечить свое благополучие за счет доступа к дефицитным ресурсам. Очереди, особенно на окраинах, были частью городского пейзажа, что периодически вызывало беспокойство местных властей и НКВД: в отличие от других городов СССР, неурядицы повседневной жизни Архангельска отмечали экипажи иностранных кораблей. Их пребывание в городе и контакты с горожанами попадали под пристальный надзор властей и органов НКВД, подозревавших иностранных моряков и контактировавших с ними архангелогородцев в шпионаже.
Ситуация в городе усугублялась всплесками политических репрессий, касавшихся не только партийных и государственных руководителей и видных специалистов, но и простых жителей города. Всего в области в 1929-1945 годах были репрессированы более 25 000 человек. Не все из них отбывали наказание по политическим статьям. Многих осудили за «хозяйственные» преступления — например, согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» (получившему в народе название «закон о колосках»), а также закону о 7-дневной рабочей неделе и т.д. Однако, пишет автор, даже в 1930-е годы отмечались элементы самоорганизации для сопротивления террору. Например, студенты и сотрудники Архангельского мединститута выступили в поддержку знаменитого хирурга В.В. Преображенского (прототипа героя повести М.А. Булгакова «Собачье сердце»), сосланного в Архангельск в начале 1930-х годов и едва не попавшего в тюрьму по доносу двух лаборанток кафедры, которую он возглавлял.
Военные годы
Великая Отечественная война стала новым тяжелым испытанием для горожан: 67 000 жителей были призваны в ряды Красной армии, 23 000 из них погибли. Архангельск в годы войны стал одним из ключевых пунктов поступления военно-стратегических грузов из США, Великобритании и Канады. 31 августа в Архангельск прибыл первый союзный конвой «Дервиш». К концу 1941 года 52 судна доставили 699 самолетов, 466 танков и другое снаряжение, составившее 95% грузов, поставленных в СССР союзниками в первый год войны. Многие предприятия Архангельска и области перевели на выпуск военной продукции. В регион поступили значительные контингенты эвакуированных, административно высланных и заключенных (а с 1944 года — военнопленных).
Боевые действия, потеря важных экономических районов, массовая эвакуация и перебои в работе железных дорог негативно сказались на снабжении города. Архангельский обком ВКП(б) в декабре 1941 года отмечал в письме заместителю председателя Совнаркома В.М. Молотову: «…по октябрьским и ноябрьским фондам муки в Архангельскую область завезено только 8%». В Архангельске не было муки, и 19 декабря решено было израсходовать последние 300 тонн из Госрезерва. Обком обратился к Молотову с просьбой «отправить по железной дороге не менее 2-х эшелонов муки с расчетом прибытия их в Архангельск не позднее 21 декабря и ускорить отгрузку хлебофуража». В результате 15 декабря поступило 19 025 тонн зерна — 83% необходимого. Подобные перебои происходили регулярно. Несмотря на попытки руководства области найти дополнительные ресурсы продуктов питания для населения (лов мойвы, сбор яиц диких птиц, грибов, ягод и водорослей, посадки и заготовки овощей), часть населения регулярно голодала. Зимой 1941-1942 годов от голода и вызванных им болезней умерли 19 500 жителей, а всего в годы войны в городе погибли более 40 000 мирных жителей. Архангельск не был блокирован, как Ленинград, и находился далеко от линии фронта, но в практиках выживания населения этих городов было много общего. Многие архангелогородцы оказались на грани физического выживания. Голод заставил горожан систематически прибегать к натуральному хозяйству (выращивание овощей, птицы, сбор грибов, ягод), извлечению полулегальных и нелегальных доходов от покупки, продажи и обмена вещей на продукты и сдачи жилплощади и даже криминалу (воровство и присвоение продуктов, подделка карточек, грабежи). Военная повседневность была чрезвычайно экстремальной. Во время Великой Отечественной войны архаизация быта, проникновение сельских практик в жизнь большого города особенно ярко проявились на фоне индустриализации и социальной модернизации Архангельска.
«При внимательном рассмотрении жизни советского социума на микроуровне мы видим все меньше поводов для героизации прошлого и все больше фактов, демонстрирующих необходимость дальнейшего изучения этой эпохи в контексте социальной истории и наводящих на простые мысли о ценности человеческой жизни и свободы», — резюмирует Елизавета Хатанзейская.